Твоя бабушка будет против автостопа. Она из тех людей, что твёрдо убеждены, будто рубашка должна быть безальтернативно выглажена, с кедами непременно нужно носить носки, а кусок земли на юге Украины – наш. Приходится скрывать. Скрывать ото всех остальных, что бабушка может влиять на твою свободу.

Все ведь знают эту пафосную тираду, мол в путешествии самое сложное – это выйти из дома? Чушь. Самое сложное – это убедить родных, что двух смсок в день будет достаточно. А уж затем идет вся эта лирическая муть про «переступить порог» и «поднять руку». Поднять руку действительно сложно. Во-первых, уже после нескольких минут стояния с оттопыренным пальцем, конечность начинает затекать и отваливаться, а во-вторых, стоя на обочине трассы с вытянутой рукой, начинаешь чувствовать себя попрошайкой, проституткой или – хуже того – промоутером. Где-то после второй машины это проходит и ты начинаешь задумываться над тем, чтобы выпрашивать у водителей деньги. После пятой ты в этом уверен. Ведь именно так живут все эти новоявленные путешественники? Воспитание не позволяет брать чужое? Тоже мне. Ну и сиди дома.

Стоишь в заклеенных по третьему кругу кедах и откуда-то находишь наглость перед фурами убирать руку. Ты же не дурак, умирая от скуки в душной кабине плестись со скоростью семьдесят километров в час – тебе нужна крутая тачка. Желательно, красный кабриолет, у обитателей которого с собой было бы два мешка травы, семьдесят пять катышков мескалина, пять листов промокашки с мощной кислотой, полсолонки кокаина и дальше по списку. Не то, чтоб без всего этого в дороге было не обойтись, просто я начитался книжек и раскатал губу.

Поднимаешь руку. Садишься. Едешь. Поднимаешь руку. Садишься. Едешь. Скука. Керуак врал. Ни один из этих водителей не везет динамит, ни один не скрывается ни от полиции, ни от налоговой, ни хотя бы от бывшей жены. Куда писать жалобу?

И хотя слухи про обилие сумасшедших на дороге – это всего лишь слухи, хоть сколько-то функционирующее воображение сделает своё дело. Вот этот – наверняка маньяк, а в своём прицепе-рефрижераторе везёт расчленённые тела всех тех, кто соизволил сесть к нему в кабину; этот беспрерывно курящий и орущий что-то в трубку армянин в дешевом, лоснящемся от жира костюме и рубашке кислотно-персикового цвета – явно сутенер и не прочь заполучить тебя к себе в штат. Его машине не повезло дважды – она сошла с российского конвейера прямёхонько на российские дороги – но, кряхтя, умудряется разгоняться до ста двадцати, и посему род деятельности её хозяина перестает быть для тебя значимым. Да пусть тебя везет хоть сам сатана, главное, чтобы гнал больше восьмидесяти. А этот – самый больной – работает двенадцать часов в сутки и по три месяца проводит в дороге, чтобы обеспечивать семью. Больной ублюдок. Матерый психопат.

Поднимаешь руку. Садишься. Едешь. В настежь открытом окне шуршит ветер и из-за шума я не могу разобрать ни слова. В ответ на каждую фразу улыбаюсь и одобрительно киваю, соглашаюсь. «– А куда едешь-то? – Ха-ха, да-да, полностью согласен». Водила смотрит на меня как на сумасшедшего. Чувствую, как машина постепенно сбавляет скорость и прижимается к обочине.

– Вылезай.

Поднимаешь руку. Садишься. Едешь. Сегодня утром водитель решил завязать с никотином и то и дело заводить нудную пластинку о том, как ему паршиво без сигарет. Я его понимаю – безумно тянет обновить ленту. Наверное, столько всего интересного произошло там именно сейчас!

– И когда ты планируешь добраться?

Принимаю непринужденную позу, выдерживаю паузу и отрепетировано начинаю: «Я не строю планов, пытаюсь быть здесь и сейчас. Знаете, всё самое интересное случается неожиданно, – и уже менее уверенно, – ну, только если речь не идет о незапланированной беременности. Здесь неожиданность работает прямо противоположно».

Поднимаешь руку. Садишься. Едешь. Поднимаешь руку. Мокнешь под дождем. Поднимаешь руку. Твои носки берут золото в конкурсе мокрых маек, и никакие красные кабриолеты, никакие психи тебя уже не интересуют. Кабриолеты о особенности – льет как из ведра. Я не встретил ни одного невменяемого, ни одного ненормального, словом, ни одного интересного человека. Зарекаюсь больше не ступать за порог – мама будет рада. Опускаешь руку. Обе.

Позже я пойму, что не стоит потерпев поражение, бросать дело, которое доставляет тебе удовольствие. Сколько семиклассников забили на учебу, получив тройку по физике! Сколько ребят плюнули на спорт, подверну лодыжку в решающем забеге! Сколько парней зареклись больше не пить, с раскалывающейся головой проснувшись в луже собственной блевотины! Именно так мы и теряем гениальных ученых, великих спортсменов и посредственных поэтов.

Я пойму это позже. А пока – иду и проклинаю всё вокруг. Уже не поднимаю руку и всё еще хочу написать жалобу. Оборачиваюсь на звук автомобильного сигнала – дальнобойщик смотрит на меня с громадной высоты своего рабочего места, кричит что-то на рыбьем и недвусмысленно крутит пальцем у виска.

Так вот оно что!