10.04.2010.
Ну я, типа, подросток. Ага. Вот. Даже не знаю, с чего и начать. Мне 14 лет, я нормальный пацан и я не пидор какой, лох или фраерок. У нас в классе я вроде как самый продвинутый по части думалки. Что это значит? Значит, что я думаю за всех. Серый вот, первый хазырь у нас в классе, ходит на бокс, лохов одной левой валит, всех к ногтю прижал, а все равно меня уважает, мол, "братюня" я его. "Братюнями" он именует всех, кто сделал для него что-то полезное, а еще тех, кто может ему по шее надавать. А на самом деле Серый - чмо полнейшее. Даже я смогу ему вдарить хорошенько, если захочу, конечно.
Я вот чего пишу-то: сегодня ко мне подошел Серый и предложил помахаться с каким-то левым пацаном из другой школы, школы номер 5. Наша школа - "Четверка" - крепко держала этот район и не собиралась уступать его каким-то пришлым лохам. На днях Серый срубился с одним старшеком из Пятерки и надавал ему пендалей. Ну еще несколько наших пацанов Серому подмогли, конечно. Не мог же он в самом деле драться со старшеком один на один, это нечестно получилось бы, не по-пацански. Старшек-то сильнее. Но Серый с пацанами его уложили, того аж в больницу пришлось положить. Мы здорово над этим обстоятельством поугарали после уроков, на заднем дворе школы. Физрук наш, Мих-Мих, тоже угарал. Он часто с нами тусовался и даже пару раз помогал отбиться от старшеков с Владыкинского района, когда те толпой за Серым пришли.
Мих-Мих курил пижонские сигареты "Парламент" и утверждал, что они, мол, почти и не вредные для организма. Серый же втихую, когда Мих-Миха не было рядом, называл физрука пидором и фраером. Сам Серый время от времени покупал средней цены сигаретки вроде "LM" и торопливо их раскуривал, пока не заметили взрослые. Мы любили такую потеху устраивать: едва Серый пускал первый клуб дыма, мы тут же хором орали "Атас!" Серый всегда ронял сигарету на землю и начинал кашлять. Угар же.
Так, я отвлекся. Вот, подошел на перемене ко мне Серый и сказал:
- Хочешь с одним пацаном срубиться? После уроков.
- Причина? - спросил я.
Я люблю разговаривать как всякие крутые чуваки из боевиков. "Причина?" "Я вернусь", "Вы - маленькие сморщенные яйчишки", ну типа того. Серого это раздражало, но в этот раз он не стал обзывать меня пижоном, а просто ответил:
- Парниша с Пятерки. Кричит, что всех тут порвет. Я сам бы вышел, да вот о тебе подумал. Давно ты уже не махался ни с кем. Хочешь?
- Давай, я не против.
А что? Заняться сегодня мне все равно нечем было.
Последним уроком у нас была география. Вела ее Мария Сергеевна, роскошная тетка, вся пацанва ее обожала. Для нас она, конечно, старой была, под тридцать, но Мих-Мих вот признался, что хотел бы ее - ну, того-этого. Да мы все хотели бы. Но только у Мих-Миха был шанс. Жизнь, она, типа, несправедливая.
Жаль, что на географии меня полностью занимали мысли о предстоящей драке, и роскошные формы Марии Сергеевны прошли сегодня мимо меня. Когда урок закончился, я даже вздохнул с облегчением. Пора.
Пацан с Пятерки оказался каким-то лохом - дрыщ, кости просвечивают, сам ростом ниже меня почти на голову. Ну все, думаю, попался, голубчик. Ты угодил ногой в большую кучу дерьма. Огромную кучу. Ту самую, которая размером с глаза оленихи в мечтах детей. Это цитата, типа. Я же интеллектуал.
- А кости-то я ему переломаю, - сказал я Серому. Серый кивнул.
Пацан с Пятерки встал в позу и начал гнать на нас, мол, какие мы лохи и с каким удовольствием он настучит кому-нибудь из нас по шее. Я не стал слушать его и просто, без замаха, вдарил ему в дыхалку. Он тут же выпучил глаза и подавился собственными же словами.
Все, кончился пацанчик.
Но тут он выпрямился и так мне отвесил, что я не удержался на ногах и упал. Я даже не успел заметить, как он меня ударил. В глазах потемнело, и еще искорки такие в этой тьме вспыхнули. Лежа на земле, я открыл рот и заорал. Вроде бы и слишком поздно, орать-то, а на самом деле нет - боль пришла не сразу после удара, а чуть попозже.
- Ты лох, Киря! Лох! - раздался где-то вдалеке голос Серого. Похоже, он был здорово так зол. Я хотел сказать ему, чтобы он не кипишевал, все нормуль, я сейчас встану и в щи ему, долбанному пятеркину, но у меня ничего не получилось. Язык не шевелился.
- Какой же ты лох!..
Пятеркин ушел, взяв с Серого его мобилу и весь воздух, что был у него при себе. Я догадался прийти на стрелу без денег, поэтому остался при своих. Но Серый возместил эту несправедливость, так отпинав меня по почкам, что я потерял сознание. Совсем на чуть-чуть, но все равно. Как в фильме. Ну или книге. Почти что круто.
Потом Серый более-менее успокоился и оттащил меня домой. По пути он долго и со злостью ворчал, обвиняя меня буквально во всех бедах, что с ним случились за всю его жизнь.
- Брось меня, хуле, - пробормотал я, покачиваясь на его плече. Хотелось блевать. - Раз уж я такой вот пидорок.
Серый выругался, но меня бросать не стал.
Дома был только брат, который тут же начал гнать на Серого, мол, какого он допустил. Серый поогрызался чуток, а потом не стал терпеть и ушел. На прощание я пожал ему руку. "Нормальный пацан Серый, - вдруг подумал я. - Жаль, что братан на него наорал."
К вечеру я пришел в норму, и брат, поняв, что я больше не стану блевать в посудку, с чистой совестью отправился в собственную комнату. Там он тут же врубил какую-то ревущую музыку и захлопнул за собой дверь.
Пришли родители, сначала отец, потом - мать. Отец был ментом; он служил в ППС и терпеть не мог собственную работу. Я подумал о том, что через некоторое время милицию переименуют в полицию, и тогда можно будет звать отца копом.
Мать же работала в газете и время от времени поливала и отца, и всю милицию в целом дерьмом. Она много кого поливала дерьмом. Здесь, дома, она поливала меня и брата. Ну и отца, во второй раз. Мать втайне симпатизировала Путину и его ультраправой партии "Русское знамя". Однажды, говорила она, Владимир Владимирович придет к власти - легально или нелегально - и тогда полетят головы всех тех, кто виноват в развале Союзной Республики. Особенно она любил пофантазировать на тему публичной казни всех членов правительства Новикова с самим президентом Новиковым во главе.
Мать приготовила ужин, все поели, кроме меня. Я отказался выходить из своей комнаты, сославшись на желание поиграть еще в новую компьютерную игрушку. Никто не стал возражать.
Компьютер стоял на столе, с мертвым, потухшим экраном. Полежав еще немного, я встал и неуверенно подошел к нему. А затем, открыв вордовский файл, напечатал всю эту хрень.
Я не знаю, нормальный ли пацан Серый и лох ли я. Как-то все запутанно, что ли. Мир сложный и непонятный, и мне еще только предстоит с этими проблемами разобраться. Завтра я снова буду драться с тем пятеркиным. Посмотрим, как оно выйдет-то.
