В сидячем вагоне поезда Москва-Ленинград на меня больше часа бросал взгляды попутчик. Молодой парень, он сидел в нескольких рядах сидений от меня, лицом ко мне, через проход.Пил пиво из горлышка бутылки, потом из второй, и всё пристальнее посматривал. Потом отставил бутылку, подошел и спросил:- Извините, я хочу с Вами поговорить, можно здесь присяду?Рядом было свободное место, и я кивнул.Он сел, крепко скрестив пальцы обеих ладоней. Несколько раз посмотрел мне в глаза, теперь уже сбоку, видимо, не решаясь начать.- Вот Вы взрослый такой, а мне не с кем посоветоваться. У меня жизнь такая, не понятная. Можно рассказать?...Я из деревни. Маленькой. Стоит с сотню домов на берегу озера. Живем с огородов. Ягоды, грибы заготавливаем, сдаем за копейки. Но не жалуемся. В лесу хорошо, спокойно, красиво. Одиноко, это да.Меня мать одна вырастила. Когда подрос, я спросил про отца. Она сказала – отец был лётчик, погиб.В деревне у нас есть всё: и школа, один класс на всех, и фельдшер, и магазин. А вот на танцы, когда мы с другом Мишкой выросли, стали ездить в соседнюю деревню.Тут надо сказать, что озеро наше в болотистых лесах лежит, узкое, вытянутое. И на берегах три деревни: одна наша, одна на противоположном конце озера, и одна, самая большая, как раз посредине. Там и клуб с танцами.Дорог по болотам нет, так, только охотничьи тропочки. И всё сообщение – по озеру. Зимой на санях, на «Буранах», а летом на моторках. Конечно, если ветра нет, потому, что в волну – и устаёшь, и страшно. Хочешь на танцы – пожалуйста, четыре часа протарахтишь с «Ветерком». После танцев заночуем у какой-нибудь бабки, и с восходом обратно. Бензин почти всегда бесплатно доставали, или покупали за копейки.В эту же, большую деревню, иногда приезжали на танцы девчонки из той, дальней деревни. Ими мы особенно интересовались, потому, что и своих, и в большой деревне – всех давно знали. Но оттуда они всё же редко приезжали: парни – да, а девчонкам как добраться, только если с парнями. Но тогда они при парнях и состоят, пригласить не всегда удается.И вот как-то в субботу мы с другом сели в моторку. Озеро гладкое, лодка хорошо идёт. Мы почти всё время молчим, давно всё обговорено.Конец лета, уже утки свои выводки стали на крыло поднимать. Как услышат шум моторки, всё время из камышей с шорохом стайками взлетают. Вдруг, видим: прямо перед нами один утенок, плохо летающий ещё, сел на воду. А за ним взрослая утка, над ним крыльями машет, почти бьет его, с пути нашей лодки как бы сталкивает. Насилу заставила птенца своего взлететь, в камыши обратно его погнала.На танцах, глядим, две девчонки из дальней деревни. Их больше года не было видно, выросли, созрели. Сразу их пригласили танцевать.И вот мы с моей, которую я выбрал, танцуем, а она меня спрашивает:- Ты с отцом со своим часто видишься?Меня как током ударило. Она это так сказала обыкновенно, как будто вчера моего отца видела. Но я всё равно ответил так, как всегда всем говорил: отец был лётчик, погиб.А она почти смеётся:- Какой там лётчик, он в нашей деревне живет, и все знают, что он – твой отец.Я не смог больше танцевать, ни с ней, ни с другими. Сел в углу клуба, дождался Мишку, и мы с ним вскоре домой отправились. В моторке не очень и поговоришь, тут ещё и погода испортилась, ветер и дождь, но добрались мы нормально.Я дома матери говорю: я узнал, что мой отец живет на том конце озера.Она заплакала, сказала, да, есть отец. Он жениться не захотел, а тебе я не хотела об этом рассказывать.Я тогда говорю: хочу съездить, поговорить с ним.Она ответила: конечно, поезжай. А драться с ним не будешь?Я удивился сильно, я вообще не драчливый, ответил:Почему драться? Ведь он мой отец.Одному мне как-то не по себе было ехать: и далеко, и страшно ... сам разговор. Уговорил друга поехать со мной. Купили мы бензину на дорогу в оба конца, мать собрала еды. Конечно, и одежды взяли уже по-основательнее: плащи, сапоги. День туда, день обратно, да сколько-то там. Погода могла много раз перемениться.Мотор завели рано утром. Озеро имеет кривизну в середине. То есть, если срезать, то можно часов за шесть дойти.Мы, когда из лодки вышли, растерялись сначала, не были мы там никогда, ни к чему было. Потом перекусили прямо на берегу, лодку на замок поставили, пошли искать. Мать мне фамилию отца сказала. Мишка стал спрашивать, а то у меня как язык отнялся.Нашли избу отца, уже время было ему с работы возвращаться. Присели мы на бревно, рядом с калиткой. Я дом осмотрел немножко, ничего особенного, больше, конечно, чем у нас с матерью. Из дома нас увидели, вышел парень, лет двенадцати, с пацаном малым совсем. Спросил, чего надо. Мы промычали что-то, типа, отдохнуть присели. Поняли про них, что сыновья его.И вот я увидел мужика, прямо к калитке направлялся. Хоть ноги у меня и не гнулись, встал, сделал к нему пару шагов. Говорю:- Вы - мой отец!Он остановился, всмотрелся в моё лицо, кивнул, протянул руку:- ЗдорОво, да, похож!- Я поговорить приехал.- Так заходите в дом, - он и Мишке кивнул, - время обедать.- Нет, мы обедали, мы лучше здесь подождём.- Ну ладно, ждите.Он вскоре вышел, вытирая рот рукой, видно не хотел рассиживаться, нас задерживать.- Что сын, хотел сказать?И так он это выдал, как будто мы вчера расстались, и он знал, что я ничего важного не скажу. Я растерялся. И так у меня не было плана разговора, а тут будто один я в лесу оказался, и не с кем, и не о чем разговаривать. Один лесной шум в ушах. И Мишка отошел, что бы нам не мешать.Я покрутил головой:- Как так получилось, что я родился и один вырос, без тебя?- Да, у нас с твоей матерью было дело. А что я мог? Она не хотела меня видеть, да и далеко до вашей деревни. Потом я женился, свои дети, - он закашлялся, - то есть, и тут дети пошли. Теперь вижу, ты вырос, совсем взрослый стал. Как жизнь у тебя?А я не знал, что ему ответить. Пожал плечами. Трясло меня всего. Даже зубы стучали. Язык совсем не слушался. Вспомнилось мне, как утка своего утенка с воды перед нашей лодкой в камыши загоняла. Повернулся и пошёл к Мишке. Мы сели в лодку. По дороге я сообразил, почему мать меня предупредила: не драться. К темноте мы были уже дома.Понял, что не смогу больше жить в деревне, с матерью. Вот еду в Ленинград, буду в ПТУ поступать, или работу искать, ещё не решил.- А Вас хочу спросить: как мне жить теперь? Я не понимаю./Борис/
>>57034 (OP)Неправильно твой болотный житель говорит. Слишком интелихентно. Не верю я, что он деревенский.
>>57034 (OP)Крик души в общем-то понятен. Хотя и, как бы это сказать, не очень в него верится. Желание встретиться с отцом выросло у героя не изнутри. Его девчонка на танцах толкнула и, дескать, стало интересно. "Просто стало интересно" - совсем не интересная причина.Поразило другое совсем. Я ещё не видел такого чтобы один рассказчик вдруг сожрал другого, буквально, со всеми потрохами. Он же устроил в рассказе натуральный coup d`etat!Главная интрига даже не в том сопьётся ли парень в ПТУ, или словит ли воспаление лёгких, лёжа пьяным на улице Думской. Что с первым рассказчиком-то случилось!? Он уснул? Он умер? Может второй рассказчик ткнул ему нож под ребро, вымазал лицо его кровью и теперь спрашивает у наряда милиции пояснить за смысл жизни? Вот это хотелось бы узнать.